«Олигархи предпочитают быть вне правил, и это негативно сказывается на экономике»

Интервью участника Международного симпозиума «20 лет: политическая и экономическая эволюция в посткоммунистической Европе» Вячеслава Домбровского, доцента Стокгольмской школы экономики в Риге.

Видеозапись полной версии интервью

— Как вы оцениваете трансформационный период в Латвии, каковы были его результаты, был ли он тяжелым или прошел играючи?

— Смотря с чем сравнивать. Если мы будем сравнивать с остальными постсоветскими странами, то он прошел весьма успешно. Если посмотреть ВВП на душу населения в Латвии, Литве и Эстонии по сравнению с остальными станами, такими так Таджикистан, Узбекистан и так далее, то вы увидите, что в странах Балтии был наиболее значительный рост на душу населения, почти вдвое, а во многих других республиках рост был менее впечатляющим. Если сравнивать Латвию с Эстонией, то можно сказать, что, начали они с более или менее одинаковых позиций, но сейчас у Эстонии ВВП на душу населения на 20% выше, чем в Латвии. Они во многом нас превосходят.

— А в чем основная причина — большая либерализация, более грамотная политика?

— Я бы не сказал, что у меня есть точный ответ на этот вопрос. У меня есть пара догадок.

Первое — если мы говорим о так называемых олигархах, в Латвии они есть, а в Эстонии их фактически нет. В целом эти люди, как правило, признают верховенство закона. Но это им не нравится, они предпочитают быть вне правил. И это имеет различные негативные последствия для экономики. В Эстонии этого нет в основном потому, что они избрали стратегию приватизации, при которой они фактически распродали все свои активы иностранцам, которым не особо интересно вмешиваться во внутренние политические дела, их больше интересует прибыль, они больше готовы играть по правилам западного мира, где верховенство закона — важный принцип.

Второе объяснение — это, возможно, то, что в Латвии гораздо сильнее оказывается этническая политика. Как в Латвии, так и в Эстонии есть значительные русские меньшинства, но только в Латвии есть четко определенные русские партии и латышские партии. И русские партии никогда не попадали в правящую коалицию, которая формирует правительство. И это не совсем оптимальный вариант. Почему? Возьмем простой пример. После выборов 2010 года сложилась такая ситуация, когда в парламенте есть несколько партий, включая одну, вторую по величине, русскую партию. Если мы подумаем о том, как формировать различные коалиции, если русская партия исключается, то возможна только одна коалиция из двух партий, и у этих партий безграничные способности торговаться. В то время как если бы русская партия была бы допущена до коалиций, то возможных коалиций стало бы 3 или 4. Вопрос в том, насколько это плохо? Это демократично, но с точки зрения принятия решений это не очень эффективно, потому что каждый участник подобного процесса имеет фактически безграничные возможности диктовать свои условия. Можем привести другой пример: Польша 17-18 годов, в их Сейме был такой принцип, когда почти каждый представитель мог остановить любое решение, и Польша попала практически в стагнацию, и считают, что именно этот паралич польской власти был из-за такого механизма принятия решений.

— Насколько я знаю, Латвия наиболее сильно из всех прибалтийских стран пострадала во время кризиса. В чем причина такого резкого падения?

— Если в двух словах, то мы говорим об одном основном факторе: причинами кризиса были дисбалансы, накопленные до кризиса. Если мы грубо опишем причины этого кризиса — люди взяли слишком много кредитов, потратили их на одну конкретную индустрию, то есть на недвижимость, и тот сектор, который производит недвижимость, получил чрезмерный спрос. В результате резко возросли зарплаты в строительстве, что повлекло за собой рост зарплат в основных секторах и повлекло за собой увеличение издержек бизнеса, рост инфляции, рост цен, потерю конкурентоспособности на международных рынках. В Латвии этот рост кредитования, этот вот пузырь на рынке недвижимости был самым большим среди всех балтийских стран. Это — одна из главных причин, почему кризис в Латвии был более тяжелым. Плюс — определенный недостаток компетентности в действиях во время кризиса.

Анастасия Астахова, специально для Новостной службы портала ВШЭ