«Решением российских проблем Китай заниматься не собирается»

В поисках новых путей развития Россия уже не первый раз обращается к Китаю, определяя его в свои стратегические и долгосрочные партнеры. Но не являются ли общественные представления о Поднебесной иллюзией? Какие реальные задачи ставит перед собой Китай сегодня? На эти и другие вопросы в рамках лекционного проекта «Университет, открытый городу: Вышка в Парке Горького» ответил руководитель Школы востоковедения ВШЭ Алексей Маслов. 

 

 

Что такое Китай для России?

Британские китаисты в 1904-1910 годах называли Китай «Затаившимся Драконом», «Тигром, приготовившимся к прыжку», намекая на потенциальную мощь страны. Прошло 100 лет, а представления в мире об этой стране  и даже названия многих книг так во многом и не поменялись.

Для России Китай прежде всего система самоотражения, считает Алексей Маслов, потому что в Западе мы не отражаемся, мы смотрим на него с позиции «хорошо/плохо». Обычный российский обыватель, сидя у себя на кухне, как правило, жалуется на жизнь словами: «На Западе бы такого не случилось». Мы все время соотносим свою страну с развитыми западными государствами, и это сравнение получается не в нашу пользу, хотя подсознательно мы и считаем себя более великой страной. 

За всю новейшую историю российско-китайских отношений, начиная с 1990-х годов, Китай вложил в Россию меньше 6 миллиардов долларов.

С Китаем дело обстоит иначе. С Поднебесной мы сравниваем свою философскую глубину. И так происходит не только сейчас. Еще в середине XIX века Сергей Уваров, известный своей формулой «Самодержавие. Православие. Народность», предложил основать в России азиатскую академию при Кунсткамере в Санкт-Петербурге. Для этого он написал докладную записку, в которой попытался объяснить, зачем России нужна такая академия. Его главный тезис — найти в Поднебесной отражение российской культуры.

Первые сообщения русских священников (в Пекине долгое время работала православная миссия) описывали систему веры китайцев, управление страной, обычаи и быт граждан и так далее. Впервые Россия писала о другой стране не с позиции «лучше/хуже», речь шла о том, что китайцы — другие. Подобный подход сразу обеспечил позитивное отношение российского общества к этой стране. Россия не хуже Китая (как это было в случае с Западом), просто там все другое.

И сегодня подобное мнение о Китае во многом сохранились. Официально Китай наш долгосрочный стратегический партнер. Год назад многие говорили, что он поможет вытянуть российскую экономику. Однако на данный момент такие оптимистичные взгляды остались только среди не самых информированных представителей среднего и малого бизнеса. «Как это ни парадоксально, но в случае с Китаем мы часто приписываем стране те черты, которых у нее нет и никогда не было», — подчеркнул Алексей Маслов. 

Чего на самом деле хочет Китай?

За всю новейшую историю российско-китайских отношений, начиная с 1990-х годов, Китай вложил в Россию меньше 6 миллиардов долларов. Это бюджет крупного российского предприятия. В нынешнем году исходя из всей совокупности подписанных протоколов Поднебесная обещала инвестировать более 20 миллиардов долларов, однако пока большинства своих заверений не выполнила. 

Значит ли это, что Китай целенаправленно вводит Россию в заблуждение? Не совсем так. Проблема в том, что когда китайский бизнесмен кивает головой со словами: «Интересно, я подумаю» — это следует воспринимать как вежливый отказ. В то время как на Западе подобное поведение, скорее всего, сулит выгодный контракт. Российский бизнесмен в деловых отношениях с Китаем, как правило, переживает три непростых периода: «розовый» — уверенность в полной сговорчивости китайцев; «темно-синий» — необходимо больше времени на согласование нюансов; «серый» — ничего не получается, китайцы контракт не подписывают. Обычно в подобных ожиданиях проходит год-полтора, пока российский бизнесмен наконец не вспоминает, что собственно слово «согласны» китайская сторона не произносила. 

Сегодня себестоимость труда в Китае в три раза выше, чем во Вьетнаме и в Индонезии. Он постепенно становится одной из самых дорогих стран мира по стоимости производства. 

В последние годы в Китае на 2281% возрос импорт и на 403% экспорт предметов роскоши. Это говорит о том, что страна уже давно не является производителем дешевых товаров. Сегодня себестоимость труда в Китае в три раза выше, чем во Вьетнаме и в Индонезии. Он постепенно становится одной из самых дорогих стран мира по стоимости производства. Но если одно из главных конкурентных преимуществ Китая — дешевые товары — перестают быть таковыми, стране необходимо искать новый путь. И он уже найден. На сегодняшний день главная задача Поднебесной — прорваться на внешние рынки за счет относительно дешевых поставок, иначе говоря, удешевить перевозку товаров из Китая в другие страны. 

Для решения этой задачи Китай предлагает концепцию под названием «экономический пояс великого шелкового пути». Одна из частей этой концепции предполагает инвестиции в инфраструктурные проекты стран-партнеров (Россия, Казахстан, Таджикистан и другие). Китай готов вложить 40 миллиардов долларов в строительство железных дорог, складских помещений и других объектов на территориях стран-партнеров с расчетом на дальнейшее их использование и контроль над ними. 

В 1990-е годы китайский рынок раздувался, бизнесмены всего мира, в том числе российские, вкладывали деньги в эту перспективную страну. Однако, поднакопив денег, опыта и технологий, Китай «закрылся». «Правда в том, что Китай не выдает деньги наружу, а если и инвестирует, то чаще всего в совместное или китайское предприятие за рубежом, ставя свою ногу на чужую территорию», — убежден Алексей Маслов. 

По словам профессора, вера в то, что Китай поможет России справиться с экономическим кризисом, весьма наивна. У Поднебесной хватает своих проблем. Во-первых, стремительное удорожание жизни внутри страны, например, овощи и фрукты в Китае на 30% дороже, чем в Москве. Во-вторых, демографический кризис, политика «одна семья — один ребенок» привела к старению населения. К 2030 году в Китае будет 300 миллионов пенсионеров (в два раза больше, чем население России). А это значит, что в среднем каждому дееспособному китайцу придется работать за 2-2,5 человека. В-третьих, при низкой экономической образованности большинства населения в стране постоянно возникают «мыльные пузыри».

Пять лет назад, например, такой пузырь раздулся в области строительства. Тогда едва ли не каждый второй дееспособный китаец пытался вложить деньги в недвижимость, чтобы потом зарабатывать на аренде. Строительный рынок дал жизнь миллиону частных предприятий, которые производили цемент, арматуру и прочее. И все было замечательно, пока не оказалось, что квартиры никто не покупает. Слишком дорого. Сегодня в Поднебесной много «мертвых городов», дома построены, а жить в них никто не может.

Отстает ли Китай сейчас и отставал ли раньше?

До 40-х годов XX века Китай называли отсталым с экономической точки зрения государством. Об этом говорили и Карл Маркс, и Макс Вебер, и многие другие. «Идея, что Запад всегда будет идти впереди Китая, и подставила подножку нашему современному осмыслению страны, которая уже давно перестала нуждаться в «краже умов», — считает Алексей Маслов. — Сегодня Поднебесная ведет собственные разработки в области космоса, железных дорог, наноматериалов». 

Идея, что Запад всегда будет идти впереди Китая, и подставила подножку нашему современному осмыслению страны, которая уже давно перестала нуждаться в «краже умов». 

Для того чтобы оценить реальное социально-экономическое состояние страны, необходимо учитывать длинные исторические циклы. И тогда станет понятна логика взлета и спада китайской экономики. Если посмотреть на китайские административные записи, начиная со II века нашей эры и заканчивая веком ХVIII, и сравнить, как жил Китай и Европа, оказывается, что Поднебесная все это время обгоняла Европу. А кризис, переживаемый страной в XX веке, скорее исключение из правил. 

Второй интересный момент — территория Китая все время «пульсирует». В VI-VII веках Китай занимал небольшое  пространство (империя Суй). После прихода монголов в XIII веке Китай расширился, а затем опять уменьшился (когда китайцы пришли к власти). Затем территория Тибета выпадает, далее — вновь присоединяется. Китай то расширялся, то вновь уменьшался. Сегодня страна живет практически в тех же самых границах, как и при маньчжурской династии  XVII-начала XX веков. 

«Опадение» Китая происходило, когда периферийные территории начинали восставать и отделяться. Может ли это произойти сегодня? Как считает Алексей Маслов, это маловероятно. Однако китайское правительство понимает, что тенденции к отделению периферии есть, поэтому и инвестирует туда большие средства. Есть и еще один способ удержать провинции — сделать периферийные районы не внешними, а внутренними.По сути это и есть тенденция Китая к росту, а именно — экономически выйти далеко за пределы своих границ. Сегодня за пределами страны живет от 50 до 90 миллионов этнических китайцев, это самая многочисленная нация, которая вне страны работает на стабилизацию собственной экономики. 

«У современного Китая много проблем, и пока он их успешно решает. Россия включена в решение китайских задач, но решением российских проблем Поднебесная заниматься не собирается. Идея России — воссоздать свою экономику и промышленность. Идея Китая — поставлять свои товары и расширять границы экономического влияния. Поэтому мы должны понимать, что в ближайшие десятилетия неважно, как будет развиваться Китай и будет ли он столь же успешен с экономической точки зрения, важно, что к 2100 году опережение «совокупной Азии» относительно Европы и США будет колоссальным. Это исторический цикл. И мы находимся в самом его начале, а начало всегда сопряжено с рыночными взлетами и падениями. Россия — единственная не азиатская страна, которая пытается играть в азиатском мире важную роль, и мы должны трезво оценивать своих партнеров. Пока Китай для многих из нас — метафизическая абстракция, и из-за этого мы порою находимся на минном поле», — заключил Алексей Маслов.