«Средний класс у нас есть, но его немного, и ему нехорошо»

Научный руководитель факультета прикладной политологии ВШЭ Марк Урнов рассказывает о своем взгляде на средний класс, об исследовании, проведенном им вместе с Ириной Соболевой и Антоном Соболевым в четырех регионах России, и о причинах особой популярности этой работы среди ученых мира.

— Марк Юрьевич, как утверждает администрация Social Science Research Network (SSRN), по количеству скачиваний доклад "The Middle Class in Four Russian Regions: Government Policies and Behavioral Strategies", подготовленный вами, Ириной Соболевой и Антоном Соболевым, вот уже два месяца находится в первой десятке работ, посвященных проблемам государственной политики. В последние годы появилось множество публикаций, посвященных среднему классу, что вас заинтересовало в этой теме?

— При всем разнообразии исследований среднего класса, а их действительно гигантское количество (с 2006 по 2010 год в российских научных журналах опубликовано примерно двадцать девять тысяч статей), — при этом очень мало, пять-шесть, работ посвящено анализу развития среднего класса в регионах. И совсем нет исследований, которые бы анализировали региональную политику в отношении стимулирования среднего класса и ответную реакцию последнего на это воздействие. Популярность доклада, опубликованного в Social Science Research Network,я связываю, прежде всего, с этим.

— Какие регионы попали в исследование, каковы были критерии их отбора, какие методики использовались в работе?

— Планировалось включить в выборку восемь регионов, но в итоге, из-за проблем с финансированием, получилось лишь четыре — Пермь, Красноярск, Кировская и Воронежская области. Все эти регионы имеют свою специфику, Пермь и Красноярск — богатые регионы, по развитости политических институтов, по стилистике управления это одни из самых демократических регионов в стране. Что касается Кирова и Воронежа, то по сравнению с вышеназванными, это бедные регионы, а степень развитости в них демократических институтов — средняя по стране. Говоря это, я опираюсь на результаты исследований Николая Петрова из Московского центра Карнеги, который уже давно занимается экспертной оценкой уровня развитости демократических институтов в регионах.

Исследование строилось на интервьюировании представителей среднего класса, экспертов, работников бизнес-ассоциаций и представителей власти. Я не утверждаю, что это репрезентативное исследование. Но нам, по крайней мере, удалось выявить актуальные проблемы, которые, судя по всему, типичны для большинства регионов России, за исключением Москвы, в которой другая ситуация.

— Все же для меня остается открытым вопрос — есть ли в России средний класс? Кстати, наш портал как раз на днях проводил опрос на эту тему.

— Это, как принято говорить, «хороший вопрос». Средний класс у нас есть, но его немного, и ему не очень хорошо. Но он еще есть.

— Если он все-таки есть, то какие категории населения составляют его?

— В нашем исследовании мы изучали малый и средний бизнес, и высококвалифицированных работников, так называемых «белых воротничков». По стратегиям поведения каждую из этих групп имеет смысл делить на две подгруппы. Например, среди представителей малого и среднего бизнеса есть те, кто занимается производством, и те, кто занимается торговлей, и для них характерны разные стратегии поведения, связанные, в свою очередь, с различными взглядами на будущее. В среде высококвалифицированных профессионалов также выделяется две группы: первая группа — это те, кто работает на крупный бизнес или организации, аффилированные с крупным бизнесом, а также чиновники, представители властных структур. Во вторую группу можно отнести публику, которая «пасется» на вольных хлебах — адвокаты, журналисты, художники и высокооплачиваемые специалисты, работающие в малом и среднем бизнесе. Мы не брали классических бюджетников: в силу низкооплачиваемости их труда ни они сами, ни окружающие не считают их средним классом, да и их экономическое поведение на сегодняшний день никоим образом не вписывается в стратегии среднего класса, они просто выживают. Это скорее протосредний класс, потенциальная когорта, которая при надлежащей политике могла бы повысить доходы и превратиться в нормальный средний класс.

— Почему вы объединяете малый и средний бизнес в одну группу?

— На наш взгляд, малый и средний бизнес не рассматривают друг друга как чуждые образования, они не враждуют между собой, они скорее родственники. Существуют ассоциации малого и среднего бизнеса. У них общие источники проблем — крупный бизнес и федеральное правительство, которое повышает налоги, делая положение малого и среднего бизнеса все более тяжелым. Что касается региональных правительств и региональных элит, то среди них в некоторых регионах средний класс обрел поддержку. Но при этом та часть региональной элиты, которая работает на крупные корпорации, скорее видит в среднем классе препятствие для свободного манипулирования финансовыми потоками, которые идут из центра. Вот такая ситуация со средним классом в России.

— Вы упомянули о стратегиях поведения представителей среднего класса, каковы они?

— Что касается производственного малого и среднего бизнеса, то при нынешней системе налогообложения он не может нормально существовать. А сейчас, когда увеличиваются социальные налоги на зарплату, ему совсем нехорошо. Поэтому преобладающая стратегия малых и средних предпринимателей сводится к постепенному уходу в тень, накапливанию капитала и переезду за границу. Если мы говорим о Красноярске, то отток идет в сторону Китая, где более прозрачная налоговая система, где, как говорят бизнесмены, «можно работать». Жители Воронежа и Кирова уезжают сначала в Москву или в Петербург, а затем — в Европу или США. Торговцы же уходят в тень и начинают работать в жанре коррупционного поведения.

Квалифицированные специалисты, работающие в малом и среднем бизнесе, придерживаются такой же стратегии, как и их хозяева, — накопил и уехал. Так же ведут себя фрилансеры. Остаются чиновники и белые воротнички, работающие на крупный бизнес. Но проблема в том, что уезжают люди, ориентированные на самостоятельную активность, желающие жить в конкурентной экономике и политике, то есть в нормальной демократической стране. А остаются люди, не заинтересованные в конкуренции, им и так хорошо, и все демократические ценности им, скажем так, не очень близки.

— И каковы перспективы развития среднего класса в России?

— Происходящие структурные изменения внутри среднего класса в долгосрочном плане означают вымывание того слоя, который мог бы быть носителем конкурентных, рыночных, либеральных, демократических ценностей. В богатых регионах при активной поддержке среднего класса со стороны региональных властей что-то еще могло бы улучшиться. Но на сегодняшний день свобода маневра региональной власти сильно ограничена, так как почти все регионы находятся в финансовой зависимости от федерального центра. Если в 2006 году в России было тринадцать регионов-доноров (то есть регионов, в консолидированном бюджете которых доля трансфертов из центрального бюджета не превышала 10%), то в 2009 году осталось два донора — Москва и Тюмень. В такой ситуации рассчитывать на то, что региональные власти смогут интенсивно поддерживать собственный средний класс, особенно на фоне того налогового пресса, который продвигается из федерального центра, мягко говоря, утопично.

— В чем вы видите причину подобной ситуации?

— Федеральный центр сейчас набрал огромное количество социальных обязательств, от которых он не может отказаться, особенно в предвыборные годы. В правительстве активно лоббируются интересы армии, ВПК, ТЭК, крупных корпораций. С ними ссориться нельзя, так как это то, на чем держится политическая элита. Поэтому средства берутся с тех, кто слаб, и кто не будет шуметь — малый и средний бизнес, бюджетная сфера. Пенсионеров трогать нельзя, они люди горячие, начнут улицы перекрывать и кастрюлями стучать, а малый и средний бизнес стучать не будет. Он уедет — ну и что, шума-то нет. Спасительная для бюджета цена на нефть — примерно 150 долларов за баррель. Но станет ли она реальностью, неизвестно. А бюджетный дефицит уже есть и, скорее всего, будет увеличиваться. Поэтому краткосрочные интересы сохранения власти на сегодняшний день преобладают над стратегическими интересами. Одной из таких стратегических жертв является выращивание среднего класса, который мог бы стать долгосрочной основой политической стабильности и нормального развития конкурентной среды. Пока же в стране остается та часть среднего класса, которая в конкуренции не заинтересована.

— Доклад, который был опубликован в Social Science Research Network (SSRN), является результатом работы коллектива исследователей?

— Да, и я горжусь тем, что это не просто моя работа, а коллективное исследование, в которое очень серьезный вклад внесли мои коллеги из Лаборатории политических исследований факультета прикладной политологии ВШЭ, Ирина Соболева и Антон Соболев. Несмотря на молодость — Ира оканчивает бакалавриат, Антон учится в магистратуре — они демонстрируют очень высокий профессионализм и работоспособность. С ними можно работать на равных, как с квалифицированными коллегами. Я не знаю, как ребята все успевают, но они все читают, учат языки, остаются в первой десятке рейтинга, но при этом они не синие чулки и не «ботаники», еще и развлекаются, жизни радуются. Не могу не отметить также других студентов-членов нашей исследовательской группы — Ярослава Бахметьева, Илью Борисова, Лену Габер, Тамару Луценко, Машу Княжер и Антона Городничева.

— Планируете ли вы продолжение проекта?

— Проект реализовывался в сотрудничестве с Томасом Ремингтоном, нашим старым добрым партнером, профессором из университета Эмори (Атланта, Джорджия, США). Собственно, деньги на проект достал именно он. Сейчас мы вчетвером (Ремингтон, Ира Соболева, Антон Соболев и я) начинаем писать монографию о ситуации со средним классом в России. В конце 2011 года предполагаем устроить презентации тех материалов, которые мы собрали и обработали. Одну проведем в Вышке, другую — в США. В Германии также проявили интерес к нашей работе. Так что, возможно, и там будем обсуждать результаты нашей работы. На ежегодной Апрельской конференции ВШЭ организуем специальную сессию, посвященную среднему классу, куда пригласим ведущих исследователей в данной области.

В ближайшем будущем к проекту подключится еще один американский университет Тоусон (Балтимор, Мэриленд). Планируется проведение сравнительного исследования среднего класса в России, США и ЮАР. Результаты исследования будут представлены не только в виде публикаций — балтиморовцы планируют поставить спектакль на основе экспертных интервью, которые мы соберем в трех странах. В целом на факультете идет интенсивное развитие исследований, в том числе международных, так что можно говорить о полноценном научном сотрудничестве. Что приятно.

Людмила Мезенцева, Новостная служба портала ВШЭ

---

Результаты опроса "Средний класс", проводившегося на портале ВШЭ