Нефтегазовый сектор: на север, на восток и вглубь

В этом году в Высшей школе экономики начал работу Центр оценки сырьевых активов, организованный кафедрой энергетических и сырьевых рынков ВШЭ и компанией «Нефтегазконсалт». О планах центра рассказывают его руководитель Валерий Крюков и генеральный директор «Нефтегазконсалт» Рафаэль Галимзянов.

— Как возникла идея создания Центра оценки сырьевых активов ВШЭ? Ведь часто можно услышать, что в излишней зависимости от нефти и газа кроется основная причина слабости российской экономики.

Валерий Крюков

Валерий Крюков: Россия была, есть и будет великой сырьевой державой. Сколько бы мы ни говорили о том, что сырьевая зависимость — это плохо, год от года мы во все большей степени живем за счет сырьевых ресурсов. Это наше естественное преимущество. Другой вопрос — как мы этим преимуществом распоряжаемся, как часто используем его не по назначению, сколько теряем на коррупции. Дело в том, что те результаты, которых мы достигали в добыче нефти и газа, во многом были основаны на довыработке, доразработке тех месторождений, которые были открыты в советские годы.

Сейчас стоит задача осваивать на новых экономических принципах еще не исчерпанный ресурсный потенциал. У руководства Высшей школы экономики есть понимание этих проблем, и поэтому пять лет назад в Вышке была создана кафедра энергетических и сырьевых рынков, мы стали готовить магистров в области экономики, регулирования этих рынков, взаимодействия государства с сырьевым сектором. Следующим этапом была реализация тех знаний, навыков и подходов, которые нарабатываются нами и нашими коллегами, уже в форме деловых контактов с российским сырьевым сектором. Нас к этому решению подтолкнуло и то, что полтора года назад на кафедру пришли специалисты из консалтинговой компании «Нефтегазконсалт», которая имеет колоссальный опыт работы с недропользователями и инвесторами и разделяет наш подход к проблемам сырьевого сектора. По большому счету для того чтобы развивать эти подходы и повышать эффективность работы в нефтегазовой отрасли, и был создан этот центр.

— Кто будет работать в центре?

Валерий Крюков: Наша команда включает Рафаэля Галимзянова, бывшего вице-губернатора Архангельской области по недропользованию, одного из ведущих специалистов в этой сфере. Олег Анашкин имеет длительный опыт работы в компании «Лукойл» и преподает в Высшей школе экономики. Я всю профессиональную жизнь работаю в Академии наук, занимаюсь методическими вопросами, связанными с оценкой и регулированием ресурсов. У нас есть и ряд молодых коллег, которые либо уже работают в этой области, либо завершают свою академическую подготовку.

— Какими будут стартовые мероприятия нового центра?

Валерий Крюков: В марте мы планируем провести первый круглый стол по актуальным проблемам оценки запасов, ролевых функций игроков нефтегазового рынка, принятия решений и их последствий для отрасли и экономики. Мы рассчитываем, что такие дискуссии будут проходить на нашей площадке регулярно.

— Правильно ли я понимаю, что в названии вашего центра под сырьевыми активами понимаются прежде всего углеводороды?

Валерий Крюков: Мы действительно предполагаем начать с углеводородов. Но я хочу напомнить, что и наша кафедра пять лет назад начинала с совсем небольшой команды из трех человек, а сейчас на ней работает пятнадцать сотрудников, и мы активно развиваем направление, связанное с воспроизводимыми природными ресурсами. К нам пришел, например, Олег Эйсмонт, один из ведущих в стране специалистов-«системщиков», занимающихся оценкой ресурсного потенциала. Так что это направление в деятельность центра обязательно будет включено, но стартуем мы с углеводородов, поскольку здесь существует целый пласт методических разработок, которые очень трудно «пробивают» себе путь в России в силу исторических, институциональных и технических причин.

— Почему же наши компании, вроде бы ориентированные на внешний рынок, оказываются невосприимчивыми к современным международным методикам оценки?

Валерий Крюков: Дело в том, что они в них не нуждались. Пока они успешно разрабатывали и использовали то, что было создано раньше, им ничего нового и не нужно было. Сейчас для того, чтобы реализовывать большие проекты, у компаний собственных средств уже не хватает, они вынуждены идти на фондовые рынки. Последний пример — попытка альянса «Роснефти» и ВР. Ни наш фондовый рынок, ни наши банки финансирование в достаточных размерах обеспечить не в состоянии. Но чтобы занимать средства на мировых финансовых рынках, нужно свои проекты обосновывать и давать им оценку на общепринятом, понятном языке. Проблема как раз заключается в том, что тот язык, который в России используется для оценки, не понятен зарубежным партнерам. Сейчас с колоссальным трудом, при помощи административного давления, через множество препятствий пробивает себе дорогу новая классификация оценки запасов.

Рафаэль Галимзянов

Рафаэль Галимзянов: Ситуация на самом деле очень сложная. Минприроды в последние два-три года лишь с большим трудом удалось вернуться к приемлемому объему пополнения запасов страны через геологоразведочные работы. Но после проведения аукциона по месторождениям Требса и Титова можно говорить о том, что запасы страны в нераспределенном фонде по большим месторождениям исчерпались. Остались средние и очень большое число мелких и совсем мелких месторождений. Основные ресурсы у нас сейчас сосредоточены на шельфе, а это означает исключительно капиталоемкую работу по их разведке и освоению, пока все ограничивается заявлениями о намерениях.

Проблема классификации оценки выражается в том, что крупные вертикально-интегрированные компании, которые к нам приходят, не понимают, что мы можем им предложить. Я даже не могу поставить это в вину российским нефтяникам: так сложилось исторически, что у нас государство в одном лице и разведывало, и эксплуатировало, и управляло недрами, и этот механизм идеально подходил для плановой огосударствленной экономической системы. С тех пор экономика изменилась, а подход к оценке недр по инерции остался прежним: практически ни в одной другой стране мира не ведутся работы по балансовому учету и постановке на баланс всех запасов. Минприроды с 2001 года пытается как-то «свести» российскую систему подсчета запасов с регламентом экспертной оценки, принятым Обществом инженеров-нефтяников и использующимся во всем мире. Определенные успехи на этом пути достигнуты: стали сопоставимы геологическое термины, обобщены подходы к геологическому учету, но экономический блок вопросов по-прежнему требует доработки.

Валерий Крюков: Согласование, стыковка и переход от одной модели управления ресурсным потенциалом к другой — это та теоретическая и методическая деятельность центра, которой мы будем заниматься помимо прикладных работ, связанных с обеспечением текущей деятельности компаний-недропользователей.

— Можно ли сказать, что освоение арктического шельфа, о котором в последнее время столько говорится, станет основной зоной приложения ваших методических разработок?

Валерий Крюков: Мы можем похвастаться, что предвидели заключение соглашения между «Роснефтью» и ВР, и наша кафедра еще в сентябре выступила инициатором включения в Апрельскую конференцию ВШЭ секции по разработке и освоению арктического ресурсного потенциала. В случае с шельфом надо особенно четко проводить границу между двумя разными понятиями — ресурсами и запасами. Ресурсов-то много, а вот запасов почти нет. Есть одно Штокмановское месторождение и два-три нефтяных объекта. Все остальное — это умозрительные ресурсы, о наличии которых мы можем судить по итогам каких-то теоретических изысканий, но не конкретных работ, связанных с реализацией проектов. Мы не исключаем того, что будем активно участвовать в работах по Северо-Западной Сибири, по Ненецкому автономному округу. Нефтегазовый сектор России вообще движется по трем основным направлениям: на север, на восток и вглубь. Причем во всех случаях речь идет об удорожании проекта: либо из-за географического фактора, либо из-за слишком большой глубины добычи. У нас получается так, что даже при цене нефти в 90 долларов многие нефтегазовые проекты не реализуются: слишком высоки издержки, спровоцированные системой «откатов» и неэффективным управлением проектами.

— Но ведь инвесторов могут отпугнуть не только эти трудности, но и «специфическое» толкование российским государством прав собственности на уже разведанные месторождения?

Рафаэль Галимзянов: Вы говорите о законе, согласно которому, если на этапе геологоразведочных работ открывается месторождение, попадающее под категорию стратегического, государство может его забрать, компенсировав частной компании затраты на геологоразведку. Но практика показывает, что подобных прецедентов пока нет. Компании, если подобная угроза возникает, сразу приостанавливают работы, возможно, начинают «дробить» месторождение, выдавать не всю имеющуюся информацию. Закон неработоспособен, поэтому я думаю, что его либо отменят, либо серьезно скорректируют.

Валерий Крюков: Этот закон принимался под влиянием эйфории, когда резко росла добыча нефти и сохранялась иллюзия, что темпы добычи и спрос на нашу нефть и газ будут столь же высокими. Но за последние три года в газовом секторе произошла крупнейшая технологическая революция, связанная со сланцевым газом, с изменением привычных потоков углеводородов. Это несколько охладило пыл тех горе-патриотов, которые считают, что чем более мы закрыты и огосударствлены по всем аспектам использования полезных ископаемых, тем для нас лучше. Сейчас и министр признает, что поправки в закон о недрах, о стратегических месторождениях, были преждевременными и исходили из примитивного видения процессов, из убеждения, что ценность объекта неизменчива. Не принималось во внимание, что изменчивы условия, в которых объект осваивается, и институциональная среда. Именно этими проблемами занимается Высшая школа экономики, и мы коллег с других факультетов и кафедр приглашаем к сотрудничеству. В этой работе всем найдется место.

— Вы полагаете, государство и чиновники готовы эти усилия воспринять и поддержать?

Валерий Крюков: Мы в этом смысле оптимисты. Как вы знаете, Высшую школу экономики накануне Нового года посетил Владимир Путин и довольно четко обозначил заинтересованность власти в подобного рода разработках. Может быть, такое движение навстречу друг другу даст положительный результат.

Олег Серегин, Новостная служба портала ВШЭ