Онлайн-обучение может стать драйвером развития офлайн-образования
10 октября в Москве открылась международная конференция eLearning Stakeholders and Researchers Summit 2017, организованная НИУ ВШЭ и глобальной платформой онлайн-обучения Coursera.
Онлайн-платформы как партнеры университетов
Появление массовых открытых онлайн-курсов (МООС) многими в образовательном сообществе было воспринято как революция, причем с опасными для университетов последствиями, заметил, выступая на конференции, директор по развитию бизнеса Coursera Никил Синха. Некоторые эксперты полагали, что онлайн-обучение постепенно приведет к выдавливанию традиционных вузов с рынка образования. Но эти опасения оказались преувеличенными. Сейчас МООС все больше интегрируются в образовательный процесс, позволяя университетам преодолевать географические ограничения и охватывать новую аудиторию слушателей, а значит, и потенциальных студентов. Онлайн-технологии делают качественное образование доступнее для населения.
О востребованности онлайн-образования и у пользователей, и у вузов говорят цифры. По данным, приведенным господином Синха, аудитория Coursera сегодня составляет 28 миллионов слушателей (почти половина из них из стран с развивающейся экономикой). В партнерских проектах многие десятки ведущих мировых университетов, а также компаний. В России на платформе Coursera представлены восемь вузов и 650 тысяч слушателей. Причем по одному важному показателю Россия находится в лидерах — это самый быстрорастущий в мире рынок платного обучения на Coursera (число платных слушателей за последний год выросло на 83%). Кроме того, российские слушатели гораздо чаще, чем «средний мировой» слушатель Coursera, отмечают позитивный эффект изучения онлайн-курсов для развития их карьеры.
В НИУ ВШЭ с нынешнего учебного года каждый студент обязательно включает в свой учебный план онлайн-курс
Следующим шагом в развитии МООС является персонализация онлайн-обучения. По словам Никила Синха, технологии big data и искусственного интеллекта с большим успехом применяются в медицине, позволяя подбирать именно то лечение, которое необходимо конкретному пациенту. То же самое должно происходить и в онлайн-образовании. «Нам нужно понимать учащихся на платформе и наш контент лучше, чем мы это делаем сейчас, и над этим мы работаем», — отметил представитель Coursera.
Прежде чем предложить слушателю набор курсов, необходимо понять, каковы его ожидания от онлайн-обучения, как оно должно отразиться на его карьере, какой уровень подготовки в той или иной области есть у слушателя. Но разработчикам Coursera также нужно знать, на развитие каких навыков направлен тот или иной курс, как его оценивают преподаватели и прошлые слушатели. Только проанализировав и сопоставив эти данные, можно предложить оптимальное, персонализированное «меню» курсов. Таким образом онлайн-обучение должно быть одновременно и гибким, и структурированным.
МООС в России
Развитие онлайн-образования является «крайне актуальной темой» для России, считает замдиректора департамента государственной политики в сфере высшего образования Минобрнауки Владимир Тимонин. Цифровые технологии трансформируют университеты, и руководители вузов должны быть не сторонними наблюдателями, а активными участниками этого процесса. Важна и регулирующая роль государства, которое, с одной стороны, должно снимать барьеры на пути внедрения онлайн-образования, с другой — учитывать возможные риски.
О том, что делают ведущие российские вузы в этой сфере, и о том, как МООС могут изменить экономику высшего образования, рассказал на конференции ректор НИУ ВШЭ Ярослав Кузьминов.
Он напомнил, что на Национальной платформе открытого образования представлен 231 курс от 9 вузов. У 12 российских вузов есть курсы как на национальной, так и на зарубежных платформах. По словам Ярослава Кузьминова, особенно важно, что там представлены именно ведущие вузы страны, что сразу задало высокий уровень качества онлайн-курсов. Репутация и доверие очень важны для внедрения новых инструментов в образовании.
Стоимость создания одного онлайн-курса в российской системе образования составляет от 500 тысяч до 1 млн рублей, стоимость их поддержания — до 200 тысяч в год
Есть кейсы, свидетельствующие, что российские вузы «настроены серьезно» по отношению к онлайн-образованию. Например, МФТИ открыл две магистерские программы, обучение на которых полностью проходит на МООС. А в НИУ ВШЭ с нынешнего учебного года каждый студент обязательно включает в свой учебный план онлайн-курс. «Это было сложное решение, — признался ректор Вышки. — Многие спорили, говорили, что это снижение качества». Но Ярослав Кузьминов уверен, что хорошо проработанные онлайн-курсы не являются «второсортными».
Россия имеет один из самых высоких показателей по охвату населения высшим образованием. Это приводит к тому, что значительная часть курсов и программ, предлагающихся вузами в традиционном формате, является низкокачественной. Талантливые студенты, сталкиваясь с такими курсами и преподавателями, теряют мотивацию. Онлайн-курсы имеют очевидное преимущество в доступности: пользователи получают возможность учиться у замечательных преподавателей, с которыми иначе они бы никогда не встретились.
Онлайн-обучение и экономика образования
Внедрение онлайн-курсов может быть выгодным для вузов с финансовой точки зрения. По словам Ярослава Кузьминова, стоимость создания одного онлайн-курса в российской системе образования составляет от 500 тысяч до 1 млн рублей, стоимость их поддержания (а вуз должен иметь инфраструктуру для постоянного обновления онлайн-курсов) — до 200 тысяч в год. Ректор Вышки полагает, что возможно заключение сетевых соглашений между вузами-провайдерами и вузами-реципиентами онлайн-курсов.
При этом для создателей курсов нужен механизм компенсации затрат, а для реципиентов экономический эффект будет только в том случае, если они смогут замещать целые блоки курсов. По оценкам ВШЭ, замещение офлайн-курсов онлайн-курсами будет экономить 70% стоимости традиционных курсов. Часть средств пойдет на оплату курса вуза-провайдера, еще часть вуз-реципиент будет направлять на оплату своих сотрудников-ассистентов, которые будут помогать изучать такие курсы, а оставшиеся сэкономленные средства вузы смогут направлять на науку. «Да, эти вузы станут более компактными, но они будут университетами, а не фабриками по трансляции чужого знания, — считает Ярослав Кузьминов. — Надо это обсуждать и объяснять, что это возможность для каждого вуза вернуться в состояние именно университета».
Но для реализации этих идей нужны решения на уровне государства. Нужна законность оплаты МООС в рамках сетевых соглашений за счет бюджетных субсидий. (Переложить оплату онлайн-курсов на студентов нельзя.) Кроме того, надо договориться, что включение МООС не уменьшает нормативное финансирование образовательной программы. Государство не должно забирать себя сэкономленные на онлайн-курсах вузами средства. Зато государство, по мнению Ярослава Кузьминова, может внести изменения в аккредитацию образовательных программ, сделав ее трехуровневой. На первом уровне будут программы тех университетов, которые сами разрабатывают и поставляют в другие вузы онлайн-курсы. На втором — вузы, у которых не хватает специалистов по определенным направлениям и которые могут замещать «недостающие» курсы с помощью МООС. И на третьем уровне могут быть вузы, полностью реализующие свои программы с помощью внешних МООС. Ничего страшного в этом, на взгляд ректора ВШЭ, нет — по большому счету, это своеобразная форма заочного высшего образования, которое в России весьма востребовано.
Опыт американских вузов
По словам исполнительного директора по онлайн-обучению Университета Пенсильвании Ребекки Штайн, ее вуз поставил задачу стать лидером в этой области. Но для достижения цели университету необходимо ответить на три ключевых вопроса.
Первый из них: какие сильные стороны есть у вуза и как они могут отразиться на онлайн-обучении? Вуз не может учить онлайн всему сразу, нужно выделить самое важное и полезное, считает госпожа Штайн. Сила Университета Пенсильвании, состоящего из двенадцати школ, — в междисциплинарности и прикладном характере их разработок (например, сотрудники университета создают лекарства). Вуз также стремится смотреть не внутрь себя, а вовне. Этому способствует и привлечение к работе в университете известных политиков (недавно в университете под эгидой бывшего вице-президента США Джо Байдена был создан центр по изучению дипломатии).
Пройдя несколько разных онлайн-курсов, «наслаивая» их друг на друга, слушатель может получить подготовку, сравнимую даже с MBA
Второй вопрос: можно ли в онлайне добиться чего-то, чего нельзя сделать офлайн? Самый очевидный ответ вновь связан с расширением географии студентов и слушателей. Но опросы онлайн-студентов показывают, что ключевыми факторами выбора курса для них являются стоимость обучения, качество программы и школы и гибкость образовательного процесса. Материал МООС может быть использован по-разному, например, как элемент корпоративного обучения. Пройдя несколько разных онлайн-курсов, «наслаивая» их друг на друга, слушатель может получить подготовку, сравнимую даже с MBA.
И третий вопрос: какие барьеры нужно преодолеть вузу, выходящему на рынок МООС? Прежде всего это глобальная конкуренция со всеми сразу. Нужно правильное позиционирование и возможность заявить о себе как о лучшем. Кроме того, необходимо соблюсти баланс между инновациями и сохранением того, что достигнуто раньше и доказало свою эффективность. Сочетание онлайн- и офлайн-образования в рамках одного университета — это непростой процесс. Некоторые вузы даже разделяют его на два параллельных процесса, но лучше, когда онлайн-обучение становится драйвером развития офлайн-образования.
Проректор Колорадского университета в Боулдере Уильям Кускин, специалист по английской литературе, был автором одного из первых МООС в своем вузе, а теперь администрирует их. «То, что мы делаем, имеет революционную силу, и это пугает людей», — заметил он. Он вспомнил собственные ощущения от работы над своим первым онлайн-курсом, посвященном комиксам: «В одном из интервью я сказал, что это худший опыт преподавания в моей жизни. Сначала я понятия не имел, слушали ли меня мои студенты. Как в известной песне Дэвида Боуи про майора Тома, я посылал сигнал — но принимали ли они его?» Оказалось, что принимали.
Проект массовых и при этом качественных онлайн-курсов профессор Кускин называет «дерзким». «То, во что нас вовлекла Coursera, потрясает, — сказал он. — Это невероятный шанс изменить мир через образование».
Тем, кто задумывается о создании онлайн-курсов, Уильям Кускин предложил запомнить три урока. Во-первых, нужно понимать, что образование масштабируемо и что студенты сами ответственны за свое обучение. Задача преподавателя — вовлечь их в этот процесс. Во-вторых, структура МООС задает определенные рамки для курсов и предлагает достаточно стандартный набор инструментов. Но и в этих рамках и с помощью этих инструментов преподаватель должен уметь выразить себя, создав что-то творческое и интересное. Наконец, нужно понимать, что образование производительно, оно создает вещи, но главное — оно порождает надежду в жизни каждого студента. «Поэтому каждый раз, когда вы запускаете новый онлайн-курс, ставки высоки», — отметил Уильям Кускин.